Древо жизни. Книга 1 - Страница 43

Вот почему Сергей постоянно уклонялся от настоятельных просьб Гора создать школу обучения элиан технике и математике. Несмотря на то, что вот уже больше года он находился на Элии, он не мог понять сущности её цивилизации. Ему были хорошо известны все её черты, но что-то главное, он это хорошо чувствовал, ускользало от понимания, а не понимая этого главного, он не мог принять решения. Он боялся, что, делая, как могло показаться, добро, он принесёт непоправимое зло этому народу, который он полюбил за время своего пребывания всем сердцем. Искренность и чистота помыслов этих людей одновременно восхищали его и пугали, пугали своей беззащитностью перед возможным насилием извне. И хотя он знал, что повторный контакт с противоположной по своему характеру цивилизацией маловероятен, но корабль, который случайно оказался на Элии… – он же есть! Страх перед повторением аналогичных событий ни на минуту не покидал его, прочно засев в глубине подсознания. Если бы не этот страх! Тогда бы решение не вызывало затруднения. Он ушёл бы с этой планеты, оставив элиан развиваться по тому пути, который они сами выработали. Вмешиваться в эту цивилизацию и вносить в неё изменения было все равно, что попытаться резцом скульптора внести изменения, приделать руки статуе Венеры Милосской. Это было бы равносильно вандализму.

Пока Сергею казалось, что любое решение, принятое им, будет ошибочным, и сознание этого приводило его в отчаяние. Мозг метался в поисках, но не мог рассчитать последствий того или другого варианта, натыкаясь на стену непреодолимой неопределённости, за которой не было ни малейшего просвета. Каждый раз, как только в его сознании начинала складываться цепь логических доказательств в пользу принятия одного решения, как тут же всплывал один и тот же вопрос «А если?» – и все начиналось сначала. Это было мучительно и несло в себе ту противную нервозность, которая охватывает человека, когда обстоятельства вынуждают его принимать решение по жизненно важным вопросам в условиях крайнего дефицита необходимой информации. Часто интеллект человека преодолевает этот дефицит, восполняет его построением гипотез, допущений, и в конце концов благодаря этому находится правильное решение. Но бывает и так, что уровень дефицита информации превышает интеллектуальные возможности, и тогда, если не последует отказа от нахождения единственно правильного решения, ему грозит распад в результате возникновения внутренней логической несовместимости и раздирающих противоречий. Несколько раз он пытался найти решения с помощью компьютера или, как его называли, Малого Мозга звездолёта. С помощью пленного свистуна он без особого труда разобрался, в общем не особенно сложном, наборе входных команд и языковой системе машины. Много времени потратил он на составление вводных программ, но особого успеха не достиг. Машина неизменно выдавала множество неоднозначных решений, и вполне возможно, что того единственного оптимального решения, которое он так искал, не существовало вообще.

Многое из того, что он обнаружил в звездолёте, ему, как профессионалу, было хорошо знакомо. Некоторые же части его, узлы и механизмы вызывали недоумение, которое при более тщательном знакомстве перерастало в чувство восхищения остроумием технического решения. Несомненно, его бывшие противники были талантливыми инженерами и смелыми конструкторами. Восхищение инженерной техникой нисколько не заглушало в нем чувства крайнего омерзения к духовной и социальной культуре этой далёкой цивилизации, которое только росло по мере того, как он все больше и больше знакомился с различными предметами корабля, отражавшими быт и нравы своих хозяев. Он обнаружил вскоре обширную видеотеку, без особого труда разобрался в механизмах воспроизведения записанных на кристаллах подвижных голограмм. Он просмотрел массу видеофильмов, запечатлевших военные парады, спортивные празднества, историческую хронику захвата и покорения планет, знакомые уже концлагеря и зверские расправы над местным населением, превращением его в рабочий скот и объект медицинских экспериментов. Это было тоталитарное общество, милитаризм и государственный деспотизм которого были доведены до своей логически обоснованной вершины развития, после чего уже нет обратного пути, ибо все, что произошло в этом обществе, носило необратимый характер. Это общество уже не могло остановиться, вернуться к исходному состоянию, оно могло только двигаться вперёд к неизбежной гибели.

В школе космонавтов, где медицина была обязательным предметом, ему раз попался в руки старый учебник по хирургии, изданный, может быть, на рубеже XIX и XX столетий. Как он попал в библиотеку – неизвестно. Ему запомнилась фотография человека с огромной паховой грыжей. В грыжевой мешок был опущен весь кишечник и даже желудок. Жить в таком состоянии ему оставалось недолго, но и оперировать его было невозможно, ибо, как образно было сказано в описании этого случая, «органы потеряли гражданство».

Ему вспомнился этот случай в ассоциации с тем, что он узнал о цивилизации хозяев звездолёта. Это такая же запущенная социальная грыжа, не подлежащая операции. В чем же первоначальная причина болезни, где и в чем произошёл вывих этой цивилизации? Не в том ли, подумал он, вспоминая прочитанный дневник и просмотренные видеохроники, что в обществе появляются время от времени «пророки», претендующие на монополию в знании истины, и одураченный ими обыватель, представляющий главную физическую силу общества, позволяет надеть на себя шоры и, закусив удила, несётся по пути, указанному пророком, круша копытами на своём пути культуру и человеческие ценности, накопленные предыдущими поколениями. Обыватель и политик, конь и седок, фюрер и озверевшие лавочники в коричневых рубашках, сжигающие на кострах книги, ничтожества в мундирах и орденах, поправляющие учёных и писателей, запрещающие и уничтожающие целые области науки и культуры, вы, злейшие враги человечества, всегда были на его пути. Вы только меняли мундиры, рядясь то в тогу римского диктатора, то в мантию инквизитора, то надевая полувоенный мундир фюрера и вождя, но сущность ваша оставалась одинаковой. Вы говорили: «Вот перед вами величие, царство добра и справедливости. Идите, но помните, что путь к нему идёт через болото насилия. Идите и отрешитесь от радости жизни во имя великой цели, переносите голод и нужду во имя будущего счастья. Будьте непримиримы! Вооружитесь верой! И мы, только мы, знающие истину, и никто другой, поведём вас по пути к счастью!». И человечество шло. Шло при свете костров инквизиции, шло под стук деревянных колодок перегоняемых из тюрьмы в тюрьму колонн заключённых и окрики конвоиров. Шло! Дети доносили на отцов, жены на мужей. И все это во имя счастья!