Древо жизни. Книга 1 - Страница 13

Элиане, используемые на внутренних работах, держались особняком. Может быть, потому, что остальные заключённые относились к ним с каким-то презрением и брезгливостью. Эта враждебность к ним подкреплялась ещё тем, что рабочим зондеркоманды, как её окрестил Сергей, позволялось спать ещё час после подъёма и ещё час до отбоя. Во всяком случае, когда заключённые возвращались в бараки, те уже спали на своих привилегированных местах у самого выхода из барака. Здесь воздух был чище и не наполнен так испарениями немытых человеческих тел. Это была лагерная аристократия и лагерные парии одновременно.

Думая постоянно о побеге, Сергей старался в то немногое время, которое оставалось от утренней проверки до погрузки, когда колонна заключённых шла к воротам, разобраться в строении лагеря, расположении бараков и наиболее удобных подходов к забору. Это ему пока не удалось. Сделать же такую разведку перед сном не представлялось никакой возможности. Сразу же после прибытия в лагерь заключённых загоняли в барак, ворота которого запирались снаружи.

Единственно, от кого он мог получить необходимые сведения, – были люди из зондеркоманды.

От его внимания не ускользнуло то подчёркнутое уважение, которое заключённые оказывали Гору. Поэтому он решил действовать через него. Когда он изложил свой план Гору, тот вначале недовольно поморщился. Вступать в разговор с людьми из зондеркоманды ему явно не хотелось.

– Что ты имеешь против них? Это такие же, как и ты, несчастные пленники. Не их вина, что на них пал выбор. С таким же успехом могли выбрать и тебя.

– Никогда, – гордо ответил Гор. – Никогда Гор не унизится до роли предателя!

– Ну какие же они предатели? – сказал Сергей. – Их заставили. Если бы кто-нибудь из них не подчинился, то ты знаешь, что с ним бы сделали.

Подумав ещё немного, Гор согласился. Этой ночью он не спал рядом с Сергеем.

В следующую ночь, когда все уже, казалось, спали, Гор толкнул локтем Сергея.

– Есть тут один, – прошептал он. – Он из моего селения, и ему можно верить. Он поговорит с другими.

– Только осторожно, – предупредил Сергей.

– Если кто-то задумает предательство, мы будем знать заранее, – пообещал Гор. – У нас нельзя хранить тайну, – загадочно добавил он. – Если у человека чёрные мысли, то у него чёрное лицо.

– А какое лицо у меня? – шутливо спросил Сергей. Его борода и волосы на голове настолько отросли за это время, что закрывали почти все лицо, оставляя свободное место только для глаз и носа.

– У тебя лицо, как чистое небо! – серьёзно сказал Гор, и в его голосе послышалась теплота.

Прошло ещё три дня. Ночью Сергей уже знал во всех подробностях план лагеря, но, увы, ничего не мог путного придумать. Подступы к забору хорошо просматривались с вышек. Обнаружить провод, подающий электроток к забору, так и не удалось. «Что, если спрыгнуть с платформы во время её полёта?» – подумал Сергей, но тут же отбросил глупую мысль. Платформа мчалась со скоростью не меньше двухсот пятидесяти километров в час. Прыгать на такой скорости с высоты четырех-пяти метров было равносильно самоубийству. Кроме того, на каждой платформе находилось по четыре охранника, вооружённых бластерами. Даже если удастся не разбиться при прыжке, то укрыться от луча бластера на открытой каменистой местности невозможно.

Было ясно, что свистуны предусмотрели все возможности побега. По-видимому, они располагали в этом отношении немалым опытом как у себя, на своей планете, так и, возможно, на других. «Но все же должно быть слабое звено! – думал землянин. – Нет такой системы, которая бы не имела уязвимого места!» Это он точно знал. Неуязвимую систему просто теоретически создать нельзя. Об этом свидетельствовал весь его опыт. «И не только мой, – подумал он, – но и опыт всего человечества. Сколько раз создавались, как утверждалось, незыблемые системы в его истории, создавались тысячелетние рейхи, империи, где, казалось, все было предусмотрено, где каждый шаг человека был заранее предопределён и рассчитан, где все население чуть ли не с грудного возраста подвергалось тотальной обработке гигантским пропагандистским аппаратом, где первое слово, которое читал ребёнок, было имя фюрера, вождя нации, вождя страны, гения всех времён и народов! Где сейчас эти империи? Память о них – только на свалках истории».

Прикосновение Гора заставило его очнуться от своих дум.

– Здесь один, – прошептал Гор, – хочет говорить с тобой.

Сергей кивнул в знак согласия. У края нар показалась голова человека. Сергею показалось, что он его видел раньше. «Да, конечно, это он», – решил Сергей. Он вспомнил, что при возвращении в барак этот элианин, спавший среди других из зондеркоманды у входа, каждый раз, когда мимо проходил Сергей, приподнимал голову, как-будто хотел что-то сказать, но не решался.

То, что узнал Сергей, было страшным.

Элианин работал в группе зондеркоманды, которая была занята подсобными работами и уборкой помещений в большом корпусе лагеря. В том корпусе, куда поначалу привели Сергея и усадили перед экраном. Ежедневно он и два его напарника выносили из операционной тела прооперированных и бросали их в лифт. Что потом делали с этими телами, он не знает, но точно знает, что у каждого прооперированного была спилена крышка черепа и удалён мозг. Однажды он увидел, замешкавшись с погрузкой трупов, как мимо него провезли тележку с большими стеклянными банками, наполненными прозрачной жидкостью. В каждой банке лежал живой мозг. Он пульсировал. Тележку поставили в лифт, не тот, куда грузят трупы, а в другой, в противоположной стороне коридора, и лифт пошёл вниз. Этим лифтом, сообщил он, пользуются часто. На нем, он видел однажды, спускался даже свистун в красном мундире. Раньше он его никогда в лагере не видел.